17.11.2010 - Ростислав Алексеев

Знаменитый конструктор оттачивал идеи на уборщицах и собирал иномарки из... картона и фанеры.

 У него было несколько имен. Родители звали его Ростиком, коллеги — Главным и Доктором, а приятели-яхтсмены — Адмиралом. У него было мало друзей, но многие считали его своим другом. Он не винил предавших его людей и с достоинством переносил невзгоды...
Каким человеком, мужем и отцом был Ростислав Алексеев, мы расспросили его дочь Татьяну Ростиславовну. Она и по сей день работает в ЦКБ по СПК — детище своего отца.

«Срезали» по математике из-за спрятанного пистолета

Жизнь Ростислава Алексеева навсегда переплелась с нашим городом в 1933 году. Здесь он поступил в политех, познакомился с будущей женой Мариной, которая была на год его младше и училась здесь же, на химфаке.
Впрочем, судьба чуть было не «увела» Алексеева из Нижнего. Так, на четвертом курсе способного студента перевели в Ленинградскую военно-морскую академию. Но оттуда Ростислава через год отчислили — будущий конструктор не сдал... высшей математики.
- На самом деле, математику отец, конечно, знал, - рассказывает Татьяна Ростиславовна. - Подоплека тут была другая. За несколько лет до этого он нашел на каком-то чердаке старый револьвер и спрятал его в печку. Потом, когда Алексеевы-старшие с тремя детьми перебрались в Москву, их квартира на Большой Печерской досталась другим людям. Каков же был их шок, когда в печи они обнаружили пистолет! Конечно, они тут же сообщили, куда следует. И вот в качестве наказания отца «срезали» по высшей математике!
24-летний Ростислав вернулся в Нижний и женился на Марине. Случилось это за две недели до войны - 6 июня 1941 года. Своего жилья у молодого человека не было, и они с женой поселились у тещи, в доме на улице Ульянова. Здесь Ростислав Евгеньевич прожил до конца своих дней, здесь родилось и выросло три поколения Алексеевых. И по сей день потомки конструктора занимают в доме на Ульянова две квартиры. В одной — четырехкомнатной — живет сама Татьяна Ростиславовна, ее младший сын Михаил с женой и двумя детьми, а также брат Татьяны Алексеевой - Евгений Ростиславович. В квартире напротив расположилась семья Глеба, старшего сына Татьяны Ростиславовны: жена и четверо детей.
...Первые два года совместной жизни Ростислава и Марины были омрачены трагическими событиями. Один за другим умерли двое детей: один — в родах, второй - от врожденного порока сердца. Поэтому, когда 8 мая 1944 года родилась Татьяна Ростиславовна, врачи не стали скрывать от родителей, что навряд ли девочка выживет. Впрочем, добавили медики, если ребенок «протянет» до года, можно будет считать, что угроза миновала. 9 мая 1945 года Алексеевы отмечали сразу два праздника — Великую Победу и год Танечки.

Как кот Атом испытателем работал

Апрельский день 1951 года, когда Алексееву дали Сталинскую премию, Татьяна Ростиславовна запомнила очень хорошо.
Потому что мне потом влетело от мамы, - с улыбкой вспоминает дочь конструктора. - Дело в том, что на премиальные деньги мы решили восстановить одеяла и подушки, распроданные в войну. А еще приобрели маме шубку. И вот в разговоре с соседкой я начала перечислять, сколько добра мы накупили на премию! Мама тут же меня одернула. Хвалиться благосостоянием в те годы считалось верхом невоспитанности.
Но самым главным приобретением стала «Победа», которая сменила в гараже Алексеевых самопальную «Татру». А до «Татры» был «Фольксваген». Так Ростислав Евгеньевич называл эти «чудеса техники», собственноручно собранные им из деталей, найденных на свалке в Сормове. У «Фольксвагена» и кличка была соответствующая: «КДФ» - картон, дерево, фанера.
- Но началось все с велосипеда, - рассказывает наша собеседница. - В войну общественный транспорт не ходил, а с верхней части на «Красное Сормово» отцу надо было как-то добираться. Он смастерил себе велосипед, но вскоре тот... взорвался, ошпарив ему лицо горячей водой.
После этого Алексеев оставил велопрогулки и записался в спортивный мотоклуб, где ему дали трофейный «Харлей». На нем он и ездил первые послевоенные годы, пока не собрал «Фольксваген».
Потом этот раритет попал в музей одного павловского любителя автостарины, после чего след первой машины Алексеева затерялся.
Следом за «Фольксвагеном» Ростислав Евгеньевич собрал «Татру». А когда получил Сталинскую премию, продал самоделку, добавил денег и приобрел «Победу». Она прослужила семейству Алексеевых до 1962 года, когда, получив Ленинскую премию, конструктор купил 21-ю «Волгу».
- На вечеринку, посвященную высокой награде, папины друзья принесли торт, на котором кремом было написано «Слава — Славе!» и... коробку, - вспоминает дочь конструктора. - «Там находится самый точный измерительный прибор», - сказали ему коллеги. Мы долго ломали голову, что же там, а когда открыли, то оттуда выскочил кот по кличке Атом! В ЦКБ было принято первым на новое судно запускать кота. Конструкторы считают, что животное всегда ляжет на то место, где есть какие-то недоработки и неполадки.

- Премии много значили для Ростислава Евгеньевича?

- Отец часто говорил: «Работа людей объединяет, а награды разъединяют». Много проблем возникало у него из-за того, что вышестоящее руководство вписывало в список представленных к награде разных чиновников, которые к проекту не имели никакого отношения. Отец вычеркивал эти фамилии, они опять вписывали, он снова вычеркивал...

Любил красиво одеться и вкусно поесть

Татьяна Ростиславовна вспоминает, что никогда не видела отца без дела: Когда после его смерти в ЦКБ провели анкетирование, то один человек написал так: «Ростислав Евгеньевич жил в непрерывном поиске точки зрения по любому вопросу. Но его постоянно от этого отвлекали». Действительно, в ЦКБ ему было трудно уединиться.
Упущенное молодой конструктор наверстывал дома.
А поскольку никакого кабинета у него не было, работал где придется. То за столом в гостиной примостится, то у верстака в коридоре. Был у него дома и маленький станок — на нем он выпиливал модели. А иногда рисовал — еще будучи студентом политеха, Алексеев умудрился немного поучиться в художественном училище.
Руками он умел делать практически все! - рассказывает Татьяна Ростиславовна. - Мог работать на токарном станке, владел слесарными навыками. Дело в том, что у деда Евгения Кузьмича для детей была организована мастерская, и мальчишки пропадали там целыми днями. Папе не было и шести, когда он смастерил паровоз и машинку. А потом, еще до поступления в институт, отец работал слесарем на радиомонтажном заводе в Нижнем Тагиле.
Ростислав Евгеньевич не требовал, чтобы домашние создавали ему какую-то особую атмосферу:
Когда он работал, мы продолжали жить своей жизнью. Случалось, и шумели, и отвлекали... Но он не злился, - вспоминает Татьяна Ростиславовна.
Но как бы ни увлекало Алексеева творчество, за полночь он никогда не засиживался. Всю жизнь следовал жесткому режиму: не позднее 23.00 — отбой и ранний — в 5-5.30 — подъем.
Как главный конструктор, Алексеев имел оклад в 400 рублей. Все деньги отдавал жене. На что тратили?
Отец любил красивые вещи и вкусную еду. Как у конструктора, художника у него был хороший вкус, - рассказывает Татьяна Ростиславовна. - Он тонко чувствовал, куда что надеть. Любимым стилем у него был элегантно-спортивный.

Не знал слова «нельзя»

У родителей Ростислава было два сына и две дочери. Детей Алексеевы воспитывали по весьма интересной системе.
- Сейчас такую методику принято называть японской, - рассуждает Татьяна Ростиславовна. - Детям ничего не запрещали, не оказывали на них никакого давления. Как-то отец с братом Толей «спроектировали» лодку-плоскодонку. Но на «испытаниях» она перевернулась, и мальчишки оказались в воде. Как бы поступил в такой ситуации среднестатистический отец? Задал бы детям трепку и запретил приближаться к реке. А Евгений Кузьмич отвел ребят к знакомому рыбаку и попросил его, чтобы тот помог ребятам сконструировать «правильную» лодку, а заодно научил бы ею управлять.
Или другой пример. Ростик мечтал о лошади. И когда ему купили сапожки, он побежал на конюшню: обменять обувь на скакуна. Но родители придумали, как «успокоить» ребенка. Они просто несколько раз отправили его с пастухами в ночное! Мальчик вдоволь насмотрелся там на любимых животных и... перегорел.
А сейчас мы как детей воспитываем? Запрещаем им буквально все, - вздыхает Татьяна Ростиславовна. - И тем самым с детства забиваем в ребенке творческое начало, интуицию. Ведь почему у отца была исключительная интуиция? Потому что у них в семье была атмосфера свободы.
К сожалению нашей собеседницы, ее с братом Женей воспитывали иначе. В семье схлестнулись две модели: Ростислав Евгеньевич с его демократией и Марина Михайловна, требовавшая беспрекословного послушания. Будущая жена Алексеева провела детство подле матери, воспитательницы в детдоме,и часто слышала слово «нельзя»...
Ростислав Евгеньевич всю жизнь переписывался с родителями. Еще у него было заведено — из любого города, где он оказывался, отправить им открытку.
В Москве Алексеев всегда забегал к родителям. Правда, зачастую эти визиты были молниеносны. Просунет голову в дверь, скажет: «Я был» - и все, бежит дальше.

Ездил в Англию по «левому» паспорту

Конец 50-х — начало 60-х годов стало для ЦКБ периодом расцвета. После того, как правительство с ветерком прокатили на «Метеоре», Хрущев дал всем начинаниям конструктора зеленую улицу. Две тысячи человек под руководством Алексеева на протяжении 15 лет ежегодно проектировали, строили и испытывали по 15-20 моделей. Один за одним на наши реки и моря выходили «Метеоры», «Ракеты», «Кометы»...
- Отец с большим удовольствием ездил на судах собственного изобретения, - рассказывает Татьяна Ростиславовна. - У него даже было удостоверение почетного капитана судов на подводных крыльях.
Но из-за того, что отец стремился управлять всеми своими кораблями, у него часто возникали трения с начальством. Те говорили, что Алексеев никому не доверяет. Папа же объяснял это тем, что не может кому-либо доверить управление судном, пока лично не убедится, что оно не выкинет никаких неприятных сюрпризов. Не высокомерие им руководило, а нежелание подвергать людей риску.
В 1966 году Ростислава Евгеньевича под чужой фамилией и по «левому» паспорту (а в те годы была засекречена даже фотография Главного!) отправили в Англию на выставку достижений судостроения. Там конструктор захотел «порулить» одним аппаратом на воздушной подушке, но на него посмотрели как на большого шутника. Тогда Алексеев попросил, чтобы ему разрешили положить свои руки на руки водителя. Этого ему оказалось достаточно, чтобы понять, как управлять судном.
Свои идеи Алексеев любил оттачивать на окружающих. «Мысль должна овладеть массами», - повторял он и разъяснял преимущества только что задуманного судна... уборщице или вахтеру. И если они его не понимали, это для Ростислава Евгеньевича был знак: идея «сырая», надо думать еще...

- Проектированием какого флота Ростислав Евгеньевич занимался с большей охотой — гражданского или военного?

- Однозначно гражданского. Отец был мирным человеком. Но вот в чем была загвоздка: хорошие деньги выделялись только на военные разработки. И чтобы заниматься гражданским флотом, нужно было заниматься военным. Дабы иметь возможность сэкономить и часть средств перебросить на пассажирские суда.

«Брось Алексеева, а то квартиру не дадим»

Чем громче успех, тем больше около нас «друзей». После сталинской премии нашлось немало желающих водить хороводы вокруг Алексеева. И он никого от себя не гнал...
- Был такой период, когда про отца говорили, что он не разбирается в людях, - вспоминает Татьяна Ростиславовна. - Ничего подобного: людей он видел насквозь. Но был у папы такой принцип: независимо от того, что представлял собой человек, дать ему шанс. И если тот прокалывался, отец рвал с ним без всяких сожалений.

- Были в его жизни предательства?

- Конечно. Сплошь и рядом. Но отец реагировал на это философски. Понимал, что часто люди предавали его потому, что их вынуждали это сделать. Например, им говорили: «Не работай с Алексеевым, а то квартиру не получишь». И лишь один человек смог выдержать все это давление и не переметнуться — это Вячеслав Зобнин, блестящий аэрогидродинамик.
Впервые злопыхатели подняли голову, когда поняли, что идея экранопланов, которой увлекся Главный, вызывает недоумение «в верхах». Активную деятельность против Алексеева развила так называемая «зеленодольская группировка». В свое время Ростислав Евгеньевич уговорил нескольких конструкторов из Зеленодольска перейти в его ЦКБ. А потом...
- Их директор стал министром промышленности и заставил бывших подчиненных регулярно подавать в министерство «информацию» об Алексееве, - рассказывает Татьяна Ростиславовна. - Можно представить, что это была за информация. Доносы чистой воды. Причем, анонимные. Писали в них разную чушь: что отец возомнил себя рабовладельцем, что у него десять квартир...
И вот в 1965 году Ростислава Алексеева сняли с поста главного конструктора. Обставлено это было следующим образом.
- Отца вызвали в Москву и забросали абсурдными обвинениями. Он сам не понял, в чем его обвиняют, - вспоминает Татьяна Ростиславовна. - На следующее утро после возвращения из Москвы мы с ним поехали в ЦКБ. Заходит он в свой кабинет, а часа через два появляется оттуда вместе с каким-то мужчиной и объявляет коллективу: «Разрешите представить вам нового главного конструктора и генерального директора Валерия Васильевича Иконникова». Немая сцена. Оказывается, когда он утром зашел в свой кабинет, то Иконников уже сидел за его столом!
«Разжаловав» Алексеева из Главных, его назначили главным конструктором направления экранопланов.
70-е годы выдались для отца особенно тяжелыми, - вспоминает Татьяна Ростиславовна. - В 1974 году при испытании на Каспии произошла авария. Комиссия принимала «Орленка». И вот во время переходного режима кормовую часть экраноплана как бы присосало к воде, и когда аппарат сорвался с места, «хвост» отвалился. Отец тут же сел на место пилота и врубил двигатели на полную мощность и таким образом создал воздушную подушку под крыльями. На этой подушке он и вернулся на базу. Если бы он так быстро не сориентировался в ситуации, экраноплан мог бы нахлебаться воды и затонуть... Авиационщики говорили, что у них за такие вещи дают Героя, на отце же отыгрались по полной.
Летом 1975 года Алексеева перевели в рядовые конструкторы. Кто-то заикнулся, что неплохо бы назначить его руководителем отдела перспективного проектирования, но начальство замахало руками. Должность предложили Вячеславу Зобнину. Тот не хотел переходить другу дорогу, но Алексеев убедил его, что для общего дела будет лучше, если он согласится. К сожалению, Зобнин руководил отделом недолго. В 1977 году лучший друг Алексеева умер...
Мало того, Ростиславу Евгеньевичу запретили присутствовать на испытаниях собственных машин! Но он все равно тайно летал в Каспийск. Благо преданный ему пилот Алексей Митусов, несмотря на возможные неприятности, брал его на борт.
- Отца понижали и понижали... а он вел себя так, будто ничего не происходит, - рассказывает Татьяна Ростиславовна. - Многих раздражало то достоинство, с каким он держался. Некоторые перестали с ним здороваться, а вчерашние «друзья» говорили: «Ну, теперь, когда не будет Алексеева, мы такое спроектируем!» Но время шло, а гениальными идеями никто не фонтанировал. И тогда те же люди пели другое: «А что вы от нас хотите? Алексеев гений, а мы кто? Простые смертные...»
В эти безрадостные годы опальный конструктор искал отвлечения в природе. В одиночестве подолгу гулял по лесу, собирал грибы. Контакты с людьми свел на нет.
Самым страшным для него было то, что мозг неожиданно перестал генерировать новые идеи, - вспоминает дочь Алексеева. - Видимо, какой-то ступор нашел. Тогда он уединился на базе в Чкаловске, вновь стал заниматься живописью. И вдохновение вернулось! Последние годы жизни отец был увлечен разработкой экраноплана второго поколения.

Не помогли ни звезды, ни «светила»

О смерти Алексеева в народе до сих пор ходят противоречивые слухи. Лично я, переговорив с тремя сормовичами, услышала следующие версии. Первая — конструктор ремонтировал в гараже «Волгу», поднял ее и надорвался. Вторая версия — в том же гараже отравился угарным газом. И третий человек утверждал, что на самом деле Алексеева зарезал хулиган в Сормовском парке - «только об этом до сих пор молчат».
Нет-нет, - качает головой Татьяна Ростиславовна. - Все было по-другому. В январе 1980 года отец испытывал в Чкаловске последнюю модель экраноплана. Но каждый раз какие-то любители мелких пакостей забрасывали спуск ко льду разным хламом. Помощники в очередной раз расчистили завал и сказали отцу, что все, готово, можно отпускать модель. А он, видимо, не расслышал и принял на себя всю тяжесть 800-килограммового аппарата...
Сначала 63-летний конструктор не ощутил никаких признаков неблагополучия. После испытаний поехал в ЦКБ, целый день отработал. А вечером пожаловался домашним на боль в боку. Испугавшись, что это аппендицит, Алексеева тут же положили в больницу №3 на Верхне-Волжской набережной. Врачи — а это были такие светила, как профессора Колокольцев и Королев - затруднились с диагнозом. То ли с печенью проблемы, то ли камни в желчном пузыре дали о себе знать...
- Четверг и пятницу отец провел на ногах, - вспоминает Татьяна Ростиславовна. - А в субботу утром поднялся с постели и... потерял сознание. Ему назначили экстренную операцию.
Оказалось, что за те два дня, когда Алексеев чувствовал себя относительно хорошо, в его организме развился перитонит — воспаление брюшины, угрожающее жизни состояние. Когда конструктор попал на операционный стол, процесс был уже в самом разгаре. За первым вмешательством последовало еще три операции.
Как мне потом объяснил профессор Колокольцев, у отца из-за перенесенной в детстве дизентерии на каком-то участке кишечника образовалась спайка, - объясняет Татьяна Ростиславовна. - И это косвенно поспособствовало перекруту кишок. Вообще, над своим здоровьем отец не трясся. Дважды его отправляли в санаторий. И дважды он оттуда сбегал...
Умер Ростислав Евгеньевич не от перитонита, а от осложнения, им вызванного. Спустя две недели после начала болезни у него развился плеврит. Легочная и сердечная недостаточность быстро прогрессировали, и 9 февраля знаменитого конструктора не стало.
Кстати, в соседней палате с таким же диагнозом лежал «летающий лыжник» Гарий Напалков. И благополучно вышел из больницы на своих двоих. Но ему было 26 лет, а Ростиславу Евгеньевичу — 63...

На костях конструктора устроили шабаш

Желающих проститься с Алексеевым оказалось полгорода. Власти разрешили установить гроб в ДК имени Дзержинского на тогдашней Воробьевке. Но строго предупредили — никаких надгробных речей!
Вынос был назначен на полдень. Однако, выглянув на улицу, Татьяна Ростиславовна была шокирована: вся Воробьевка и часть Покровки до площади Горького была забита людьми...
- А около двух появился кто-то из партийных товарищей, - вспоминает дочь Алексеева. - Оказывается, в этот день в город приехал какой-то высокий московский начальник и поинтересовался, чем вызвано скопление народа на центральной улице. А когда узнал, что хоронят Алексеева, заставил тогдашних руководителей попрощаться с покойным и произнести соответствующую моменту речь.
Гроб с Алексеевым несли на руках до площади Горького, а потом с почестями похоронили на Бугровском кладбище. А дальше, по словам Татьяны Ростиславовны, начался настоящий шабаш...
Я как вспомню тот период, так вздрогну, - рассказывает дочь Алексеева. - Сейчас сама не понимаю, как смогла все это пережить, выстоять...
На следующий же день после похорон, 13 февраля я поехала в Чкаловск — собрать вещи в служебной квартире отца. И застала там двоих начальников, которые выхватывали друг у друга чертежи, сделанные отцом! А 14 февраля я прилетела в Каспийск и обнаружила в квартире полный разгром. Все вещи были свалены в кучу посреди комнаты, а чертежи и записи отца порваны в мелкие клочья. Причем, тот, кто это сделал, не открыл дверь ключом, а проник в квартиру через окно, как вор...
Порылись и в кабинете Алексеева в самом ЦКБ. Пропало много чертежей и разработок конструктора. Видимо, воспользовавшись ситуацией, кое-кто захотел присвоить себе идеи Ростислава Евгеньевича.
Но некоторых из тех, кто строил Главному козни, нашли в себе силы повиниться перед дочерью покойного.
- Как-то ко мне подошли несколько человек из той самой «зеленодольской группировки» и принесли мне извинения, - вспоминает Татьяна Ростиславовна.
...В квартире Алексеевых на Ульянова, на солнечной стене гостиной и по сей день висит картина, которую Ростислав Евгеньевич написал незадолго до смерти. Далеко-далеко, на горизонте синего моря видны очертания экраноплана. А на берегу стоит девушка и машет аппарату будущего платочком...

Вместо постскриптума.

В Нижнем с недавних пор суда на подводных крыльях почти не выходят в рейсы — дескать, пароходству это один убыток. Зато в Санкт-Петербурге курсирует множество «Метеоров», на Кижи и Соловки летают «Кометы», а по маршруту Таллинн — Хельсинки ходит «Олимпия»...
Что касается дальнейшего развития идей Алексеева, то новый владелец ЦКБ по СПК Георгий Анцев в мае 2009 года объявил коллективу, что разработки великого конструктора будут продолжены.

Труды и дни Ростислава Алексеева

1916 — в городке Новозыбков Брянской области (сейчас — Орловской) в семье агронома и учительницы рождается сын Ростислав.
1935 — поступает на кораблестроительный факультет Горьковского политеха.
1941 — защищает дипломную работу «Глиссер на подводных крыльях».
1942 — на заводе «Красное Сормово» начинает разработку боевых катеров на подводных крыльях.
1951 — за разработку и создание судов на подводных крыльях получает Сталинскую премию.
1954 - научно-исследовательская гидролаборатория завода «Красное Сормово» выделяется в филиал ЦКБ-19.
1957 - Алексеев представляет «Ракету». С нее начинается скоростное судостроение во всем мире. Из ЦКБ каждый год выходят новые модели: «Волга», «Метеор», «Комета», «Спутник», «Буревестник», «Восход».
1962 — получает Ленинскую премию.
1966 — спущен на воду экраноплан КМ («Корабль-модель», или «Каспийский монстр»), самый крупноразмерный для своего времени летательный аппарат, созданный по заказу ВМФ. А в 1967 году в СССР был поставлен мировой рекорд — в воздух поднялся летальный аппарат беспрецедентной массы.
1973 - завершена разработка транспортно-десантного экраноплана «Орленок».
1975—1980 — разрабатывает семейство пассажирских экранопланов нового поколения: “Волга-2”, “Ракета-2”, “Вихрь-2”.
1979 — первый в мире десантный экранолёт «Орленок» (МДЭ-160) принят как боевая единица в состав ВМФ. В декабре Алексеев начинает строительство «Волги–2», на которой хочет отправиться на Олимпийские игры в Москву в 1980 году.
1980 — Алексеев умирает в Нижнем Новгороде.