«Это не сон, это Sony» – этот слоган сегодня знает каждый, но через что пришлось пройти отцам-основателям теперешней корпорации, пока название не стало аналогом высшего качества, нам и не снилось.

Всякая фирма – это в первую очередь люди, а «Sony» – это Масару Ибука и Акио Морита. Для начала сделаем короткий экскурс в начало 20 века, именно в то время, когда родились вышеупомянутые основатели знаменитой корпорации.

Дело было в 1908 году, в маленьком городишке неподалеку Токио родился Масару Ибука. Когда мальчику исполнилось два года, его папа, инженер электростанции, нечаянно потрогал высоковольтную шину и обуглился до смерти. Пришлось Ибуке дальше расти без родителей, потому как мама, недолго побиваясь, вышла замуж, и Масара окончательно осел на руках у бабушки-дедушки. Трагическое приключение с папой не только не отбило охоту к инженерно-электрическому делу, а как раз наоборот, к тому же умный дедуля направил рвения внучка в нужное университетское русло, и получился из Ибуки без преувеличения «гений-изобретатель».

Акио Морита родился с опозданием от компаньона на 13 лет. Семейка его на протяжении 15 поколений бадяжила сакэ и очень надеялась, что новоиспеченный сыночек будет продолжать в том же духе. И все бы так и было, если б родители сгоряча не купили чаду электрический фонограф. На этом карьера Акио-самогонщика закончилась, а страсть к электрическим разрядам началась. Собственно, не именно к разрядам, а во что их можно превратить – фонограф тому иллюстрация.

Фирма «Sony» родилась под несколько иным, трудночитаемым и громоздким названием «Тokyo Tsushin Kogyo Kabushiki Kaisha» (Токийские научно-исследовательские лаборатории телекоммуникаций) в 1946. Соавторы фирмы, Акио Морита и Масару Ибука, вложив в контору 500 баксов совокупного капитала, и засев на руководительских креслах, стали размышлять, чем бы это заняться. Помещение трещало по швам от наполнявших ее идей – от производства пирожков до торговли шмотками, но отцы выбрали совершенно провальное (как тогда многим казалось) направление – электронику. Электроника оно конечно хорошо, но с 500 долларами высоко не взлетишь, и директора, а по совместительству и единственные сотрудники фирмы решительно берутся за производство самого что ни есть злободневного собственного изобретения – электрорисоварки. Идея сама по себе хорошая и, наверное имела бы успех у населения, особенно если учесть национальную специфику, но сколько ребята не бились над своим творением, никак не получалось сварить действительно качественную кашу – смесь то пригорала, то не доваривалась. Усовершенствование прибора довело рисоварку до состояния электропечки, но и та тоже не давала качественного продукта на выходе. Пока продолжались инженерные изыски и поиски, стартовый капитал сделал тю-тю и перед ребятами встал ребром болезненный вопрос прибыли.

Некуда деваться, хлопцы в порыве отчаяния обшивают спираль тканью и выпускают в народ следующее детище под названием «теплая подушка» – то, что мы знаем сегодня как банальную электрическую грелку. Грелки толкали на черном рынке, и, несмотря на то, что те иногда сыпали искрами, а иногда имели свойство гореть синим пламенем, в принципе дела пошли вгору. Не фонтан конечно, но все же. К сожалению, фотографии этого чуда история не сохранила.

Изобретательство шло своим ходом. Ибука подумал себе, что Япония, жаждущая международной информации, оказалась в информационной блокаде посредством несовершенства радиоприемников. Вопрос национального масштаба был решен просто и красиво – приставкой к обычному приемнику. Приставку, ясное дело, смастерили отцы-основатели, только вот незадача – расплачиваться рядовому японцу за доступ к международным волнам было нечем – война, инфляция, безработица, все такое. Но рис – он был. Денег не было, а рис был. Недолго думая, Ибука стал менять приставки на рис, а рис перепродавать. И рядовому японцу хорошо, и фирма при оборотах.

Поднявшись немножко на грелках и приставках, ребята получили первый жирный заказ – микшерский пульт для местной радиостанции. Там и приключилась роковая встреча Ибуки с магнитофоном. Увидев это чудо, Ибука воспылал страстным желанием сотворить чего-то похожего (а может и лучшего), поделился мыслями с напарником, и страстное желание стало одним на двоих.

На то время у них уже был некий штат работников, вовсю паяющих под зонтиками нехитрые приборчики. Зонтики я упомянул не случайно – крыша, понимаете ли, протекала на производственных мощностях. С нормального помещения фирму выперли за перерасход электрики, которая по тем временам отпускалась строго по лимиту, а хлопцы любили сиживать с паяльниками в обеих руках сутки напролет – где ж тут в лимит вписаться. Вот и пришлось им разместится на развалинах – зато с энергией раздолье.

Значит, магнитофон. А магнитофон, как известно, начинается с пленки, а пленка – штука трудная в изготовлении, особенно в послевоенном Токио, а фирма «Тokyo Tsushin…», равно как ее создатели, любит всяческие трудности…

Как видим, все позитивные моменты сошлись воедино. Откопав где-то книгу об этом экзотическом предмете, отцы уяснили, что магнитофонная пленка – это пленка плюс порошок металла. Только как заставить их держатся вместе, оставалось под покровом мрака, но ребята умели видеть вокруг лежащие предметы под весьма оригинальным углом зрения и в угол этот попал… ну да, опять рис. Чистокровный японец даже пленку сделает с рисовым вкусом – отвар наносился на пленку и посыпался оксидом железа. Результат был громким, но нечего не значащим – шум, треск и все тут. На следующем витке эволюции инженерной мысли технологию подняли на качественно новый уровень – в сковородку с оксидом плеснули лаку и кисточкой размазали по пленке. Получилось лучше, чем с рисом, но результат звучания не воодушевлял.

Короче, долго и мучительно рождалась пленка, а за ней и весь магнитофон, но все плохое когда-то кончается и начинается… еще хуже. Мало смастерить прибор – его нужно еще и продать, а чтоб продать, он должен быть кому-то нужен! А кому сдался 35-килограмовый ящик стоимостью в 20 средних зарплат? Как не странно, покупатель нашелся с неожиданной стороны – Верховный суд Японии ощущал острую нехватку стенографисток и решил автоматизировать процесс. На том и сошлись.

Следующие ремейки магнитофонов фирма «Totsuko» делала и продавала все легче. В фокус внимания попали школы, под удар предпринимателей – Министерство образования, в результате Министерству пришлось раскошелится, а школам – получить новенькие красивенькие аппараты. График прибыли пополз по вертикали вверх и фирма стала почковаться — на 1951 год нарисовались уже дочерние предприятия.

Переломным фактом в биографии ф-мы «Сони» стала покупка патента на транзистор. Фирма «Western Electric» понятия не имела, в какой угол закинуть свое изобретение, потому как применения ему не находилось вообще нигде и ни в чем, а тут подвернулись простаки с Токио (наши отцы то есть), к ним транзистор и улетел за 25 тисяч зеленых. Но то, что в Америке припадало пылью, в руках у настоящих мастеров дало золотые всходы.

«Totsuko» делает акцент на «карманности» их транзисторных приемников. Первый, правда, получился более похож на пухлую барсетку, но очень скоро размеры стали меньшими, хотя так и не дотягивали до кармана. Отцы думали не долго – если приемник не помещается в карман, значит… нужно его увеличить! И действительно, в нагрудный карман специально сшитой рубашки новые приемники превосходно входили и оттуда выходили!

И вот мы вплотную подошли к тому моменту, когда громоздкое, как первый магнитофон название стало коротким, красивым и таким нам всем привычным. Дело было в Америке, куда Морита ездил на людей посмотреть да себя показать. Его американцы воспринимали нормально, но вот к японскому языку показали полную неспособность – выговорить «Тokyo Tsushin Kogyo Kabushiki Kaisha» удавалось лишь единичным экземплярам да и то после продолжительной тренировки. Да что там, даже сокращение до «Totsuko» оказалось им не по зубам, то бишь по языку. Чтоб не пропасть на международном рынке, в январе 1958 года Ибука и Морита переформатируют трудночитаемое названье в «Sony».

А дальше… дальше – вверх по восходящей, но это общеизвестно и мне лично неинтересно.

Test: Sony